Проводить досмотр адвокатов в СИЗО можно только с протоколом

К такому выводу пришел1 КС РФ в решении, опубликованном сегодня (Постановление КС РФ от 20 июля 2021 г. № 38-П). В Суд обратился адвокат, который был не согласен с администрацией одного из СИЗО Республики Татарстан по вопросам личного досмотра.

При проходе КПП адвокат прошел через металлодетектор и сдал сотовый телефон (напомним, с 22 июня адвокатам запрещено проносить в исправительные учреждения телефоны, видеокамеры, диктофоны и некоторые другие устройства).

Но потом, когда он уже находился на территории СИЗО, его остановил инспектор для повторного досмотра. В кармане брюк адвоката был виден предмет, который очертаниями напоминал второй телефон.

Адвокат потребовал представить правовые и фактические основания досмотра и составить протокол – но ему в этом было отказано.

Как понять, что адвокат является профессионалом? Узнайте ответ из материала «Адвокаты по уголовным делам» в Домашней правовой энциклопедии системы ГАРАНТ. Получите полный доступ на 3 дня бесплатно!

Получить доступ

Впоследствии адвокат обратился в прокуратуру и в суд, посчитав действия сотрудников СИЗО унижающими честь и достоинство. Выяснилось, что личный досмотр все же не состоялся (карманы не ощупывали, их содержимое не изучали). Суды отметили также, что составление официального протокола не требуется, если запрещенные к переносу в режимную зону предметы не обнаружены, как в произошедшем случае.

Защитник обжаловал Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы (утв. приказом Минюста России от 14 октября 2005 г. № 189) в КС РФ.

Судьи напомнили, что, с одной стороны, адвокат может беспрепятственно встречаться со своим доверителем наедине, сколько угодно раз и без ограничений по времени встреч.

С другой стороны, он должен при этом соблюдать режимные правила СИЗО.

При этом если возникает подозрение, что адвокат пронес запрещенные предметы за пределы КПП, его могут досмотреть уже на территории СИЗО, и отказаться от этого нельзя.

Поэтому в целях защиты его прав администрация обязана письменно фиксировать основания, ход и результаты досмотра. Адвокат может потребовать копию протокола и обжаловать законность досмотра.

КС РФ не потребовал внесения изменений в законодательство – но действующие правила должны применяться с учетом его позиции. В пересмотре дела адвокату также было отказано, поскольку проведенный досмотр не повлек для него негативных правовых последствий.

_____________________________

1 С информацией можно ознакомиться на официальном сайте КС РФ (http://www.ksrf.ru/ru/News/Pages/ViewItem.aspx?ParamId=3630).

Досматривать адвокатов в СИЗО можно будет только на камеру

Проводить досмотр адвокатов в СИЗО можно только с протоколом

Александра Астахова / Ведомости

О недопустимости досмотра находящегося на территории СИЗО адвоката без документальной фиксации этой процедуры говорится в опубликованном 20 июля постановлении Конституционного суда (КС). КС решал вопрос о конституционности ч. 6 ст. 34 закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений.

Эта норма разрешает сотрудникам ФСИН «при наличии достаточных оснований подозревать лиц в попытке проноса запрещенных предметов» проводить досмотр людей в СИЗО. КС констатировал, что сама по себе эта норма не противоречит Основному закону, т. е.

адвокат не может отказаться от прохождения такого досмотра. В целях защиты его прав должна быть предусмотрена возможность фиксации оснований для досмотра и хода досмотра.

Все необходимые сведения должны быть доступны защитнику как минимум в течение срока обжалования законности досмотра.

КС рассматривал вопрос в связи с жалобой адвоката из Татарстана Рамиля Идиятдинова.

Он был подвергнут повторному личному досмотру без составления протокола после того, как прошел проверку металлодетектором на входе в СИЗО, сдал сотовый телефон, запрещенный к использованию в режимной зоне, и уже был на территории учреждения.

4 апреля 2019 г. он направлялся в помещение, отведенное для свидания с подзащитным, его остановил инспектор, который заподозрил, что в кармане Идиятдинова лежит еще один телефон.

Сообщить основания для досмотра и составить соответствующий протокол сотрудник отказался, следует из материалов КС. Суды отклонили жалобы Идиятдинова на администрацию СИЗО, сославшись на приказ Министерства юстиции России, согласно которому протокол сотрудникам ФСИН требуется составлять только в случае обнаружения и изъятия запрещенных к проносу на территорию СИЗО предметов.

Вопрос противодействия работе адвокатов стоит остро, в том числе и в части досмотра при посещении СИЗО, говорит партнер адвокатского бюро ЗКС Сергей Малюкин.

Главной целью такого досмотра зачастую является не изъятие запрещенных вещей, а получение доступа к документам из адвокатского досье, которые адвокаты берут с собой на свидание с доверителями, говорит Малюкин. В этих документах могут содержаться конфиденциальные данные, важные для защиты.

Адвокат Дмитрий Аграновский обращает внимание, что представители следствия не обязаны сдавать вещи, включая телефоны, на входе в СИЗО.

Конституционный суд рассмотрел жалобу адвоката на досмотр в СИЗО — новости Право.ру

29 июня Конституционный суд рассмотрел жалобу адвоката Рамиля Идиятдинова, которого подвергли досмотру при попытке пройти в СИЗО для встречи с доверителем. В 2019 году Идиятдинов посещал доверителя в СИЗО-3 в городе Бугульме.

После проверки металлодетектором он сдал мобильный телефон. Когда адвокат прошел дальше, его остановил инспектор, который заметил в кармане защитника нечто, по форме похожее на телефон.

Поэтому его повторно подвергли досмотру, но мобильного или других запрещенных предметов не нашли.

Практика Очереди, недопуски и угрозы: как адвокатам работается в СИЗО

Идиятдинов потребовал составить протокол и указать правовые и фактические основания повторного досмотра. В этом ему отказали.

Тогда адвокат обратился в прокуратуру, а затем в суд, чтобы оспорить действия администрации изолятора.

Суд в этом отказал со ссылкой на приказ Минюста об утверждении порядка обысков и досмотров, который позволяет не составлять протокол досмотра, если предметы, запрещенные к проносу, не обнаружены.

Тогда Идиятдинов попросил проверить конституционность ч. 6 ст. 34 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», которая позволяет «при наличии достаточных оснований» досматривать тех, кто входит и выходит с территорий мест содержания под стражей.

По его мнению, эта норма неоправданно ограничивает права адвоката, который исполняет обязанности в учреждении уголовно-исполнительной системы. Идиятдинов также считает, что эта норма дает несправедливое преимущество лицам, в производстве которых находятся уголовные дела подозреваемых и обвиняемых.

То есть фактически она освобождает следователей от досмотра.

В Конституционном суде представитель заявителя Александр Передрук указал, что норма позволяет властям произвольно вторгаться в отношения адвоката и доверителя, и это подрывает право на защиту.

Норма не подразумевает протоколирования досмотра адвоката, что создает почву для злоупотреблений сотрудников уголовно-исполнительной системы.

Представитель заявителя Александр Передрук

Адвокатская тайна защищает материалы не только от изъятия, но и от просмотра, но спорная норма дает администрации СИЗО доступ к таким записям при досмотре.

Кроме того, по мнению Передрука, освобождение от досмотра следователей и прокуроров нарушает принцип состязательности.

Ограниченная адвокатская тайна

Представитель ФПА, адвокат АП Санкт-Петербурга Сергей Голубок, подчеркнул, что речь идет именно о защите прав адвоката. Всем арестованным и задержанным гарантировано право на квалифицированную юридическую помощь, своевременно и с возможностью общаться конфиденциально.

На практике, по данным Федеральной палаты адвокатов, в СИЗО регулярно просматривают документы адвокатов, раздевают их (такие примеры палата приводит в своем отзыве). Причиной тому – текст закона, который позволяет досматривать «вещи и одежду», что оставляет простор для очень широкого толкования.

Кроме того, спорная норма не конкретизирует, кто именно и на каких основаниях может признать предмет «запрещенным».

Адвокат также отметил, что досмотр на выходе фактически носит принудительный характер – ведь иначе адвокат просто не сможет покинуть территорию СИЗО или колонии.

В офисе или жилище адвоката его документы защищены, но то, что он носит с собой, фактически имеет меньшую правовую защиту и может быть изъято при досмотре.

Представитель ФПА Сергей Голубок

Сейчас тайна следствия при конфликте с адвокатской тайной имеет больший вес. ФПА с этим категорически не согласна. Разница между следователями и прокурорами, с одной стороны, и адвокатами, с другой, заключается в том, что первые находятся на госслужбе, а вторые – нет. Большее доверие к первым только на этом основании необоснованно и противоречит принципу состязательности.

Досмотр по инициативе досматриваемого

Представители власти были другого мнения. Они заявили, что спорная норма не влияет на адвокатскую деятельность, а права заявителя никто не нарушал.

Полпред Совета Федерации в КС Андрей Клишас напомнил, что права и свободы человека могут ограничиваться федеральным законом с целью защиты определенных конституционных ценностей.

Приказ Минюста об утверждении порядка обысков и досмотров не ограничивает права граждан, а определяет порядок применения спорной статьи федерального закона.

Потому, как полагает Клишас, речь не идет о возможности вводить не предусмотренные федеральным законодательством запреты через подзаконные акты.

Ст. 27.7 КоАП, которая требует составления протокола досмотра, касается случаев, когда условная инициатива исходит от представителя власти по отношению к гражданину, полагает Клишас.

Когда гражданин хочет попасть на режимный объект, то «инициативу проявляет» уже он, а не контролирующий орган. Тут уже протокол не составляется, как при доступе в суды и досмотре в аэропортах и на вокзалах.

Представитель Совета Федерации в КС Андрей Клишас

Ранее КС указал, что досмотр адвоката допустим, только если у администрации следственного изолятора есть достаточные основания полагать, что на территорию проносят запрещенные объекты. Здесь, как следует из фактических обстоятельств дела, такие основания были, полагает представитель Совфеда.

Полпред президента в КС, бывший министр юстиции Александр Коновалов напомнил, что администрация СИЗО должна обеспечить изоляцию подозреваемых или обвиняемых от внешнего мира, их безопасность, для чего и нужен досмотр. Для фиксации досмотра, в том числе и для борьбы со злоупотреблениями, лучше использовать видеорегистраторы, а не протоколы. Такие требования сейчас разрабатываются в ускоренном порядке, сообщил Коновалов.

«Некая принудительность»

Досмотр при проходе на территорию режимных учреждений не имеет отношения к адвокатской тайне, полагает Коновалов. Даже если тайна нарушена – это не говорит, что норма неконституционная. Подобные случаи нужно рассматривать отдельно.

– Если проходит обычный досмотр, но инспектор проявляет некую принудительность, возникает ли право требовать составления протокола? – спросил судья Гадис Гаджиев.

– Скорее всего, адвокат должен отказаться от попытки посещать изолятор с таким сотрудником, по возможности постараться актировать его действия и затем обжаловать их в установленном законом порядке.

– Что это значит? – уточнил судья.

– Потребовать, чтобы эти действия нашли отражение в документе, который выдается адвокату. Но оптимальной представляется все-таки видеофиксация, – повторил Коновалов.

Коновалову задали вопрос о том, обязывают ли ведомственные приказы сотрудников СИЗО составить такой протокол. В ответ Коновалов сослался на конфликт интересов – возможно, когда-то такой приказ подписывал он сам.

Как указал полпред Генерального прокурора Вячеслав Росинский, «список оснований для досмотра неисчерпаем». Они зависят от специфики объекта и ситуации. Такой причиной может быть даже поведение посетителя. Исчерпывающе урегулировать их невозможно.

Росинский также отметил, что в 2020 году у адвокатов изъяли в учреждениях исполнения наказаний 80 телефонов. За первый квартал 2021 года 31 адвоката привлекли за это к административной ответственности.

Неравенство адвоката и следователя

Советник министра юстиции Денис Новак напомнил, что в законодательстве не предусмотрено особой процедуры повторного досмотра. Его могут проводить в любое время на режимном объекте, чтобы предотвратить нарушения режима.

Считаю необоснованным иммунитет для следователей в сравнении с адвокатами. Ведь им также нельзя проносить запрещенные предметы, но досмотру их не подвергают.

Советник министра юстиции Денис Новак

Полпред правительства в КС Михаил Барщевский, который не участвовал в заседании лично, в своем отзыве также назвал такое неравенство недопустимым.

Он напомнил, что в определении от 2008 года КС заявил о необходимости указывать правовые и фактически основания досмотра адвоката, а также письменно фиксировать его ход и результаты.

По мнению Барщевского, позиция в полной мере применима и к этому случаю.

А Клишас в своем заключительном слове подчеркнул, что не видит в материалах дела нарушений прав заявителя.

По его мнению, в жалобе Идиятдинов не ссылается на свой адвокатский статус и не оспаривает неравенство адвокатов и следователей, а требует составить по досмотру протокол.

По мнению полпреда Совфеда, представитель ФПА попытался изменить суть вопроса. При этом именно в предмете жалобы Клишас не видит никаких нарушений конституционных прав заявителя.

А Конституционный суд, выслушав доводы сторон, удалился для принятия решения.

Адвокаты
Конституционный суд

Кс узаконил досмотр адвокатов

21 июля 2021 г. 12:07

«Независимая газета»: Сторону защиты оставили в неравноправном положении

Адвокат не может отказаться от прохождения досмотров на территории СИЗО, но вправе требовать их протоколирования и видеофиксации, постановил Конституционный Суд (КС) России.

Это решение эксперты оценили как очередное подтверждение того, что защитники теперь рассматриваются властями как «опасный элемент».

Статс-секретарь ФПА РФ Константин Добрынин отметил, что на протяжении последних лет адвокатское сообщество вынуждено практически «отвоевывать» в судах возможность беспрепятственно и конфиденциально встречаться со своим доверителем наедине, в том числе в период его содержания под стражей.

В решении Конституционного Суда говорится, что Закон об адвокатуре «дает право адвокату беспрепятственно встречаться со своим доверителем наедине и без ограничения числа свиданий и их продолжительности». Однако этот же закон «не устанавливает неприкосновенность адвоката».

То есть дополнительный досмотр одежды и вещей юристов за пределами обычных проверочных мероприятий на входе в режимные учреждения при подозрении попытки проноса запрещенных предметов «носит безальтернативный характер». Так что адвокат не может отказаться от прохождения таких досмотров, следует из документа за подписью председателя КС Валерия Зорькина.

Правда, Конституционный Суд распорядился предусмотреть «возможность письменной фиксации оснований, хода и результата» всей процедуры.

По мнению КС, дело заявителя не подлежит пересмотру, поскольку досмотр, на который он жаловался, не повлек для него «негативных правовых последствий». То есть это вряд ли можно считать выигрышем адвоката из Татарстана Рамиля Илиятдинова, которого дважды досмотрели в СИЗО-3, находящемся в этом субъекте РФ.

При проходе через металлодетектор он сдал мобильный телефон, предъявил на проверку свои вещи, однако уже внутри изолятора ему устроили повторный обыск – якобы потому, что заподозрили наличие второго телефона.

«На требование составить протокол досмотра и представить его правовые и фактические основания получил отказ», – напомнил суду Рамиль Илиятдинов и процитировал слова из своей жалобы, что такие действия он считает «унижающими и порочащими его честь и достоинство».

Нижестоящие суды приняли сторону силовиков, сославшись на Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», который якобы позволяет проводить личный досмотр при наличии «достаточных оснований подозревать лиц в проносе запрещенных предметов».

Среди оснований были и приказы Минюста с грифом «для служебного пользования», согласно которым протоколов не требуется, если у визитера ничего не обнаружено и не изъято. Еще одним аргументом стало сравнение СИЗО с аэропортами – дескать, пассажиров там тоже досматривают без протоколов.

При этом все адвокаты знают, что следователей и прокуроров пускают в места заключения без проверки.

Адвокатское сообщество настаивает, что речь идет о серьезной системной проблеме – о нарушениях гарантий независимости адвоката при осуществлении им профессиональной деятельности. Подобное отношение адвокаты называют дискриминационным.

Например, в отзыве на обращение судьи КС Юрия Рудкина президент Федеральной палаты адвокатов РФ Юрий Пилипенко указал: «Национальное законодательство, закрепляя возможность досмотра адвоката сотрудниками СИЗО, не обеспечивает эту процедуру надлежащими правовыми гарантиями от злоупотреблений со стороны представителей власти».

Эксперты отмечают, что позиция КС не отличается новизной и лишь подчеркивает, что адвокаты, находясь на территории госучреждений, пребывают в крайне уязвимом состоянии.

По сути, «суд дает право проводить досмотр адвоката сколько угодно раз и под любыми предлогами».

То есть адвокаты рассматриваются государством априори как «опасный элемент», угрожающий безопасности, в то время как по факту адвокатское сообщество является оплотом соблюдения прав и законных интересов, считают эксперты.

Статс-секретарь ФПА РФ Константин Добрынин считает, что обсуждаемое решение КС можно считать еще одним эпизодом борьбы адвокатов за гарантии реализации права лиц, находящихся в учреждениях ФСИН, на получение квалифицированной юридической помощи.

Он напомнил, что право беспрепятственно и конфиденциально встречаться со своим доверителем наедине, в том числе в период его содержания под стражей, закреплено в Федеральном законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», но на практике оно почти не соблюдается. Когда речь идет об организации свиданий с доверителями на территории СИЗО и исправительных колоний, администрация этих учреждений использует формулировки своих ведомственных правил внутреннего распорядка, которые в ряде случаев попросту противоречат закону.

– С другой стороны, постоянные досмотры, обыски, изъятия документов и телефонов именно у адвокатов дают основание думать, что система воспринимает их фактически как врагов и уж определенно не как равноправных участников судопроизводства».

В этом смысле позицию КС, который обязал представителей администрации СИЗО протоколировать и обеспечить видеофиксацию досмотра адвоката, можно рассматривать как небольшую, но все-таки меру против злоупотреблений со стороны учреждений ФСИН, сказал Константин Добрынин.

«Более радикальных решений, уравнивающих положение адвоката и представителей стороны обвинения, пока ожидать не следует, поскольку для этого нужны системные меры по обеспечению равноправия сторон на всех стадиях процедуры уголовного судопроизводства, а к этому наше государство на данный момент не готово», – заключил статс-секретарь ФПА РФ.

Адвокат Вячеслав Голенев сообщил, что с позицией КС он согласен частично. С одной стороны, тот действительно закрепил требование к фиксации действия по досмотру в СИЗО в отношении адвокатов, что, конечно, является повышением соответствующих гарантий осуществления адвокатской деятельности.

Но, с другой стороны, кардинально вопрос с защитой адвокатской тайны и самого адвоката от вмешательства в его деятельность до конца так и не решен. «Не уверен, что то понятие, о котором ведет речь КС, – неприкосновенность, не используется вместо понятия “независимость”.

А если оценивать действия по досмотру как вторжение в сферу именно независимости адвоката, то вряд ли это можно считать допустимым», – подчеркнул эксперт.

Источник – «Независимая газета».

Кс высказался о досмотре адвокатов

20 июля 2021 года Конституционный Суд вынес Постановление № 38-П/2021, в котором указал, что ч. 6 ст.

34 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» не противоречит Конституции РФ, поскольку при досмотре вещей и одежды адвоката, проводимого за пределами обычного прохождения контроля (досмотра) при входе в место содержания под стражей, по требованию адвоката должна осуществляться письменная фиксация оснований, хода и результатов соответствующих действий. Кроме того, при наличии видеофиксации досмотра вещей и одежды адвоката соответствующие записи должны сохраняться вне зависимости от требования адвоката как минимум в течение срока на судебное обжалование законности такого досмотра, а их копии должны предоставляться адвокату по его требованию в течение этого срока.

Ниже значимые тезисы Постановления:

1. КС отметил, что государство, призвано гарантировать право на квалифицированную юридическую помощь и в силу ст.

21, 45 и 48 Конституции РФ обязано создавать надлежащие условия гражданам для его реализации, а лицам, оказывающим юридическую помощь, включая адвокатов, – для эффективного осуществления деятельности без ущерба для их достоинства (такие гарантии также вытекают из норм Основных принципов, касающихся роли юристов (принятым Восьмым конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями), Рекомендаций Комитета Министров Совета Европы о свободе осуществления профессии адвоката от 25 октября 2000 года № R (2000)21 и Федерального закона от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»).

«Вместе с тем, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, данный Федеральный закон не закрепляет неприкосновенность адвоката, не определяет ни его личную привилегию как гражданина, ни привилегию, связанную с его профессиональным статусом (определения от 17 июля 2012 года № 1472-О, от 28 июня 2018 года № 1468-О, от 24 октября 2019 года № 2743-О, от 27 февраля 2020 года № 322-О и др.), а потому реализация названного права не означает посещения адвокатом мест содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых – каковым является следственный изолятор – без соблюдения установленных в соответствии с законом режимных требований» — далее заключает КС.

2. Согласно действующему федеральному законодательству РФ и внутриведомственным нормативно-правовым актам на ФСИН возложена обязанность обеспечивать правопорядок и законность в пенитенциарных учреждениях, безопасность содержащихся там лиц, а также работников уголовно-исполнительной системы, должностных лиц и граждан, находящихся на территориях этих учреждений.

К мерам по обеспечению режимных требований относится и контроль (досмотр) при входе и выходе с территорий мест содержания под стражей, в том числе и адвокатов.

Осуществляемый с помощью специальных приборов контроль (досмотр) проводится, по существу, с согласия этих лиц, которые вправе отказаться от посещения соответствующего учреждения и тем самым от прохождения такого контроля (досмотра).

Поскольку такой контроль (досмотр) рассчитан как на вход, так и на выход посетителей, они во всяком случае должны осознавать, что к ним и при выходе применяются специальные средства контроля.

Входя на контрольно-пропускной пункт, посетители конклюдентно дают согласие и на последующий, осуществляемый при выходе с территории, аналогичный по содержанию и средствам контроль (досмотр).

Направляясь для выполнения своих профессиональных обязанностей на территорию следственного изолятора, адвокат при прохождении контрольно-пропускного пункта также обязан предъявить сотрудникам этого учреждения по их требованию для осмотра находящийся в его вещах или одежде предмет, на который среагировали специальные технические средства или который замечен визуально и обладает признаками предмета, запрещенного к проносу. Такое требование не обязательно связано с подозрением в попытке проноса запрещенных предметов: оно может быть продиктовано, например, неопределенностью сигналов (изображений), генерируемых техническими средствами. При этом, если такое требование предъявляется непосредственно на контрольно-пропускном пункте и не встречает возражений у адвоката, нет оснований рассматривать его как выходящее за пределы обычного прохождения контроля (досмотра) с использованием технических средств при входе в следственный изолятор или выходе из него.

Соответственно, необходимость письменной фиксации оснований и хода такого контроля (досмотра) возникает только в случае обнаружения предметов, запрещенных к вносу на территорию учреждения или выносу с нее, поскольку это может повлечь для лица неблагоприятные правовые последствия, в том числе ответственность на основании закона.

3. Предъявление к адвокату требования о досмотре вещей и одежды вне помещений, непосредственно предназначенных для контрольно-пропускных целей, т.е.

когда обычное прохождение контроля (досмотра) с использованием технических средств (на входе) уже завершено или (в случае выхода) еще не началось, лежит за пределами обычного прохождения контроля (досмотра) с использованием технических средств.

Таким образом, предусмотренный оспариваемой нормой досмотр вещей и одежды в связи с наличием достаточных оснований подозревать адвоката в попытке проноса запрещенных предметов, веществ и продуктов питания реализуется – по содержанию и форме – за пределами обычного прохождения контроля (досмотра) с использованием технических средств. Следовательно, в данном случае в целях защиты прав адвокатов должна быть предусмотрена возможность фиксации оснований, хода и результатов такого досмотра.

4. Особые требования к документированию личного досмотра адвоката, выявленные Конституционным Судом Российской Федерации в Определении от 6 марта 2008 года № 428-О-П, обусловлены спецификой этого вида досмотра. Степень же вторжения в права лица при проведении только досмотра вещей и одежды предполагается менее высокой, чем при личном досмотре.

Это позволяет досматривать вещи и одежду без вынесения специального решения и без фиксации оснований, хода и результатов досмотра, если адвокат, как и в рамках обычного порядка входа-выхода, сам предъявит вызвавшие подозрение предметы.

Однако – исходя из повышенных гарантий защиты статуса адвоката – он не должен быть лишен возможности потребовать документальной фиксации досмотра вещей и одежды, осуществляемого в связи с подозрением его в попытке проноса запрещенных предметов, веществ и продуктов питания. В данном случае надлежащее оформление досмотра должно быть произведено. Возможность такого требования позволяет адвокату, в частности, реагировать на случаи, когда досмотр может, по его предположению, трансформироваться из досмотра вещей и одежды в личный досмотр безотносительно к наличию для этого правовых оснований.

Поскольку в современных условиях можно рассчитывать на то, что объекты уголовно-исполнительной системы оснащены средствами постоянной видеофиксации происходящего (в том числе с помощью стационарных видеокамер или носимых видеорегистраторов), альтернативой письменному документированию может быть хранение видеозаписи досмотра вещей и одежды – как минимум в течение срока на судебное обжалование законности такого досмотра – и предоставление ее копии адвокату по его требованию в течение данного срока. Если адвокат соглашается с этой альтернативой или сам предлагает ее, такой способ фиксации оснований, хода и результатов досмотра может быть признан достаточным.

Зорькин узаконил досмотр адвокатов

20.07.2021 21:02:00

Конституционный суд оставил сторону защиты в неравноправном положении

Адвокат не может отказаться от прохождения досмотров на территории СИЗО, но вправе требовать их протоколирования и видеофиксации, постановил Конституционный суд (КС).

Это решение эксперты оценили как очередное подтверждение того, что защитники теперь рассматриваются властями как «опасный элемент». КС, по сути дела, легализовал возможность силовиков под любым предлогом принижать статус адвокатов, а тем разрешил только жаловаться.

Следовательно, о соблюдении равноправия сторон говорить по-прежнему не приходится, защита остается в слабой позиции.

В решении КС говорится, что закон об адвокатуре «дает право адвокату беспрепятственно встречаться со своим доверителем наедине и без ограничения числа свиданий и их продолжительности». Однако этот же закон «не устанавливает неприкосновенность адвоката».

То есть дополнительный досмотр одежды и вещей юристов за пределами обычных проверочных мероприятий на входе в режимные учреждения при подозрении попытки проноса запрещенных предметов «носит безальтернативный характер». Так что адвокат не может отказаться от прохождения таких досмотров, говорится в документе за подписью председателя КС Валерия Зорькина.

Правда, КС распорядился предусмотреть «возможность письменной фиксации оснований, хода и результата» всей процедуры.

При проходе металлодетектора он сдал мобильный телефон, предъявил на проверку свои вещи, однако уже внутри изолятора ему устроили повторный обыск – якобы потому, что заподозрили наличие второго телефона.

«На требование составить протокол досмотра и представить его правовые и фактические основания получил отказ», – напомнил суду Илиятдинов и процитировал слова из своей жалобы, что такие действия он считает «унижающими и порочащими его честь и достоинство».

Нижестоящие суды приняли сторону силовиков, сославшись на закон «О содержании под стражей», который якобы позволяет проводить личный досмотр при наличии «достаточных оснований подозревать лиц в проносе запрещенных предметов».

При этом все адвокаты знают, что следователей и прокуроров пускают в места заключения без проверки.

Адвокатское сообщество настаивает, что речь идет о серьезной системной проблеме – о нарушениях гарантий независимости адвоката при осуществлении им профессиональной деятельности. Подобное отношение адвокаты называют дискриминационным.

Например, в отзыве на обращение судьи КС Юрия Рудкина президент Федеральной палаты адвокатов Юрий Пилипенко указал: «Национальное законодательство, закрепляя возможность досмотра адвоката сотрудниками СИЗО, не обеспечивает эту процедуру надлежащими правовыми гарантиями от злоупотреблений со стороны представителей власти».

Как сказал «НГ» управляющий партнер AVGLegal Алексей Гавришев, позиция КС не отличается новизной и лишь подчеркивает, что адвокаты, находясь на территории госучреждений, пребывают в крайне уязвимом состоянии.

По сути, «суд дает право проводить досмотр адвоката сколько угодно раз и под любыми предлогами»: «То есть адвокаты рассматриваются государством априори как «опасный элемент», угрожающий безопасности, в то время как по факту адвокатское сообщество является оплотом соблюдения прав и законных интересов».

По словам эксперта, на первый взгляд это решение выглядит безобидно, но, принимая во внимание ежедневную практику провода в СИЗО, когда сотрудники правоохранительных органов и ФСИН попадают на закрытые территории, проходя минимальные проверки, что дает им возможность проносить мобильные телефоны, носители информации и другие запрещенные предметы, КС почему-то рассматривает лишь вопрос досмотра адвокатов. «Если даже КС допускает проведение досмотра адвоката и его личных вещей, не совсем понятно, каким образом защитник может сохранить адвокатскую тайну, которую он обязан хранить в соответствии с законодательством», – отметил эксперт. Решение суда, полагает Гавришев, есть не что иное, как проявление неуважения к адвокатам. На практике нет и речи о равноправии процессуальных оппонентов, так как правоохранители и сотрудники ФСИН имеют слишком большое количество инструментов и рычагов угнетения защитников, в то время как даже право подачи адвокатами жалоб на незаконные действия, по сути, остается формальностью.

«Обсуждаемое решение КС можно считать еще одним эпизодом борьбы адвокатов за гарантии реализации права лиц, находящихся в учреждениях ФСИН, на получение квалифицированной юридической помощи», – считает старший партнер КА Pen & Paper, статс-секретарь ФПА РФ Константин Добрынин.

Он напомнил «НГ», что на протяжении последних лет адвокатское сообщество вынуждено практически «отвоевывать» в судах возможность беспрепятственно и конфиденциально встречаться со своим доверителем наедине, в том числе в период его содержания под стражей.

Хотя это право закреплено в законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», на практике оно почти не соблюдается.

Когда речь идет об организации свиданий с доверителями на территории СИЗО и исправительных колоний, администрация этих учреждений использует формулировки своих ведомственных правил внутреннего распорядка, которые в ряде случаев попросту противоречат закону.

«С одной стороны, всем понятно, что мы говорим о режимных объектах, где соблюдение особых пропускных правил преследует защиту интересов всех находящихся на их территории лиц, – добавил эксперт. – С другой стороны, постоянные досмотры, обыски, изъятия документов и телефонов именно у адвокатов дают основание думать, что система воспринимает их фактически как врагов, и уж определенно не как равноправных участников судопроизводства». В этом смысле позицию КС, который обязал представителей администрации СИЗО протоколировать и обеспечить видеофиксацию досмотра адвоката, можно рассматривать как небольшую, но все-таки меру против злоупотреблений со стороны учреждений ФСИН, сказал Добрынин. «Более радикальных решений, уравнивающих положение адвоката и представителей стороны обвинения, пока ожидать не следует, поскольку для этого нужны системные меры по обеспечению равноправия сторон на всех стадиях процедуры уголовного судопроизводства, а к этому наше государство на данный момент не готово», – заключил он. Адвокат Вячеслав Голенев сообщил «НГ», что с позицией КС он согласен частично. С одной стороны, тот действительно закрепил требование к фиксации действия по досмоотру в СИЗО в отношения адвокатов, что, конечно, является повышением соответствующих гарантий осуществления адвокатской деятельности. Но, с другой стороны, кардинально вопрос с защитой адвокатской тайны и самого адвоката от вмешательства в его деятельность до конца так и не решен. «Не уверен, что то понятие, о котором ведет речь КС, – неприкосновенность, не используется вместо понятия «независимость». А если оценивать действия по досмотру как вторжение в сферу именно независимости адвоката, то вряд ли это можно считать допустимым», – подчеркнул эксперт.

Правила досмотра адвокатов в СИЗО

Конституционный суд дополнил правила досмотра адвокатов в СИЗО

Адвокат прошел пропускной пункт в СИЗО, но его повторно досмотрели. Инспектору показалось, что у защитника остался мобильный телефон. Ничего запрещенного в итоге не нашли. Адвокат потребовал составить протокол.

Ему отказали со ссылкой на засекреченный приказ. КС разъяснил, что протоколировать досмотр все же нужно.

Тем не менее, эксперты сочли, что решение недостаточно строгое, ведь спорная норма дает слишком широкие возможности для досмотра адвокатов.

20 июля Конституционный суд указал, что при дополнительном досмотре в СИЗО адвокат может потребовать составления протокола, даже если ничего запрещенного у него не нашли.

Если доступна видеофиксация процесса, то ее нужно провести даже без особого требования. Это следует из постановления Конституционного суда по жалобе адвоката Рамиля Идиятдинова.

При этом суд не счел необходимым вносить изменения в регулирующую такие досмотры ст. 34 закона «О содержании под стражей».

Опрошенные Право.ru юристы надеялись на более строгое решение КС по норме, которая открывает очень широкие возможности для досмотра адвокатов в учреждениях уголовно-исполнительной системы (УИС).

История вопроса

В 2019 году Идиятдинов посещал доверителя в СИЗО-3 в городе Бугульме. После проверки металлодетектором он сдал мобильный телефон.

Когда адвокат прошел дальше, его остановил инспектор, который заметил в кармане защитника нечто, по форме похожее на телефон. Идиятдинова досмотрели повторно.

При этом ни телефона, ни других запрещенных предметов у него не нашли, поэтому протокол досмотра сотрудники СИЗО составлять не стали, несмотря на требования самого адвоката.

Идиятдинов обратился в прокуратуру, а затем в суд, чтобы оспорить действия администрации изолятора.

Ему отказали со ссылкой на приказ Минюста об утверждении порядка обысков и досмотров, который позволяет не составлять протокол досмотра, если предметы, запрещенные к проносу, не обнаружены.

При этом приказ предназначен только для служебного пользования, поэтому ознакомиться с ним адвокат не мог.

Тогда Идиятдинов отправился в КС. Он просил проверить конституционность ч. 6 ст.

34 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», которая позволяет «при наличии достаточных оснований» досматривать тех, кто входит или покидает территории мест содержания под стражей.

Заявитель счел, что эта норма неоправданно ограничивает права адвоката, который работает в учреждении уголовно-исполнительной системы.

Позиция КС

При рассмотрении дела представитель Идиятдинова Александр Передрук говорил о том, что сама возможность досмотра вещей и одежды адвоката нарушает адвокатскую тайну и ставит под угрозу право на судебную защиту (репортаж с заседания читайте в материале «Конституционный суд рассмотрел жалобу адвоката на досмотр в СИЗО»). Но КС не стал рассматривать этот вопрос. Судьи отметили, что Идиятдинов не ставил этот вопрос ни в своей жалобе, ни перед нижестоящими судами.

Поэтому КС оценил спорную норму в той степени, в какой она касается возможности досмотра адвоката без составления протокола и фиксации оснований для такого досмотра.

Конституционный суд указал, что стандартный досмотр при входе и выходе в СИЗО не требует составления протокола, поскольку носит добровольный характер.

Если лицо не хочет подвергаться такой процедуре, то может не посещать режимный объект.

Адвокат также не обладает неприкосновенностью в этом отношении, как неоднократно указывал КС, ведь процедура направлена на соблюдение прав и безопасности всех лиц в учреждении УИС.

С другой стороны, дополнительный досмотр до или после такой стандартной процедуры, если администрация СИЗО заподозрит, что адвокат пронес что-то запрещенное, имеет другую правовую природу, считает КС.

Пронос запрещенных предметов на территорию СИЗО может быть административным правонарушением, поэтому адвокат не вправе просто отказаться от досмотра и покинуть территорию объекта – это дало бы чрезмерное пространство для злоупотреблений.

Поскольку такой досмотр фактически носит принудительный, безальтернативный характер, то подвергнутое ему лицо может требовать составления протокола независимо от результатов, указывает КС.

Если в месте содержания есть возможность видеофиксации процедуры досмотра, чего можно ожидать, такую запись нужно хранить как минимум в течение срока обжалования даже без требования адвоката.

Защитник также вправе потребовать письменной фиксации оснований, процедуры и результатов досмотра, и администрация СИЗО не вправе ему отказать.

В таком понимании ч. 6 ст. 34 закона о содержании под стражей не противоречит Основному закону, постановил Конституционный суд. Другое толкование этой нормы недопустимо.

КС не увидел оснований пересмотреть дело в отношении Идиятдинова, ведь его досмотр не повлек негативных правовых последствий, для которых был бы важен протокол.

Слишком туманная норма

В ст. 34 ФЗ «О содержании под стражей» вызывает вопросы не только проблема протоколов досмотра.

Согласно формулировке статьи, досмотру подлежат одежда и вещи – то есть фактически сотрудник СИЗО вправе проверить каждый документ, находящийся при адвокате, говорит адвокат Адвокатское бюро «Q&A» Сергей Шулдеев. Он согласен с представителем Идиятдинова, что, по сути, это нарушает адвокатскую тайну.

ПРАКТИКА

89% адвокатов по уголовным делам сталкивались с нарушениями

В законе вообще нет конкретных оснований, при которых адвокат может быть подвергнут повторному досмотру, добавляет адвокат Адвокатское бюро ZKS Андрей Гривцов. Этот пробел сотрудники ФСИН могут использовать как средство давления на адвоката, поскольку указанные в законе «достаточные основания полагать» можно трактовать, как им удобно.

Такие злоупотребления встречаются нередко. Адвокат Адвокатской палаты Москвы Владимир Китсинг напоминает, как сотрудники СИЗО-2 Нижегородской области требовали от адвоката предоставить в раскрытом виде адвокатское производство, ссылаясь на то, что в досье якобы проносят sim-карты и другие запрещенные предметы. Суд отказал адвокату в административном иске по этому случаю (№ 2 а-501/2018).

Неравенство адвокатов и следователей

Китсинг отмечает и другой перекос в действующем законе о содержании под стражей. Он устанавливает обязательный досмотр для всех посетителей учреждений УИС, включая адвокатов, но делает исключение для следователей.

На несправедливость этой нормы при рассмотрении жалобы Идиятдинова указывал и его представитель Передрук.

Поскольку следователь и адвокат в процессе выступают как конкурирующие стороны, привилегии лишь для одной из них нарушают принцип состязательности.

При конструировании этой нормы законодатель учитывал особый характер тайны предварительного расследования, но забыл об адвокатской тайне, которая не менее важна.
Владимир Китсинг, адвокат АП Москвы
Невозможно разумно объяснить недоверие к адвокатам, прошедшим особый профессиональный отбор, при абсолютном доверии к следователям и дознавателям, полагает Китсинг.

На заседании КС замминистра юстиции Денис Новак также указывал, что иммунитет для следователей введен безосновательно. Ведь они тоже не должны проносить запрещенные предметы на территорию СИЗО.

Без протокола права не отстоять

О протоколах повторного досмотра говорится в приказе Минюста от 20 марта 2015 года № 64-дсп «О порядке проведения обысков и досмотров в исправительных учреждениях УИС и прилегающих к ним территориях, на которых установлены режимные требования».

Приказ позволяет не составлять протокол повторного досмотра, если ничего запрещенного не обнаружено. Это документ под грифом «для служебного пользования», то есть сотрудник даже не вправе объяснить, почему он не должен выдать копию протокола досмотра, отмечает Сергей Шулдеев из АБ Адвокатское бюро «Q&A» .

Граждане, которых досматривают, в том числе адвокаты, лишены возможности узнать об установленном порядке для такой процедуры.

То есть мы знаем, как проводить досмотр, но вам не скажем.

Сергей Шулдеев, адвокат АБ Q&A

Нередко адвокат не может подтвердить сам факт проведения такого досмотра из-за отсутствия протокола, а значит, лишен и возможности оспорить действия администрации, отмечает Гривцов. Но ч. 3 ст. 55 Конституции указывает, что права человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом, а не приказом министерства, напоминает Китсинг.

Нужны ясные критерии досмотра

Ст. 34 закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» стоило бы дополнить списком конкретных оснований для проведения повторных досмотров адвокатов и порядком проведения таких осмотров с учетом требований адвокатской тайны, считает Гривцов. Такие нормы можно было бы установить по аналогии со ст. 27.7 КоАП, добавляет Шулдеев.

Действующие нормы оставляют значительный простор для злоупотреблений в отношении адвокатов, которые посещают доверителей в учреждениях УИС, констатируют эксперты.

Олег Ершов